Часть корейцев, особенно после 1945 года, была доставлена на Колыму в качестве заключенных и ссыльно – поселенцев, становясь подневольными работниками Дальстроя, занятыми, в основном, в горной промышленности Колымы, оставаясь при этом гражданами Кореи. Чтобы оценить трагедию представителей корейского народа на Севере Дальнего Востока России в ХХ веке, необходимо ознакомиться с рядом документов, исторических публикаций, связанных с пребыванием корейцев в России, в том числе в период существования тоталитарного режима Сталина в СССР.
«Я, Пак Те -Ук,- вспоминает старожил Магадана в письме А.И. Солженицину, — родился в 1927 году на Корейском полуострове. До 15 августа 1945 года жил и учился в г. Пхеньяне в гимназии.
С момента окончания Второй мировой войны на нашей родине развернулась жесточайшая борьба захвата власти, противостояния двух систем (капитализма и социализма), которые раскололи наше Отечество на две половины, юг и север. 38-я параллель оказалась роковой линией для нашей Родины. Она не только расколола нашу территорию на две половины, но и разлучила множество родных и близких на долгие десятилетия. Перед нацией стала труднейшая задача по объединению Родины. Задача, которая не разрешилась до сих пор. Корейский народ восстал против раскола отчизны и передовая молодежь страны стала требовать и бороться за законное право мирного сосуществования и объединения Кореи, как единого государства. Такие настроения были и у гимназистов нашей гимназии. За это 1 апреля 1946 года, меня, гражданина Кореи, арестовала советская армия в Пхеньяне. Осудили на 10 лет по ст. 58 УК РСФСР, вывезли из Кореи и бросили в коммунистическое рабство. По тюрьмам и лагерям Сибири со многими невольниками меня таскали в товарном вагоне. 12 — часовой рабочий день за кусок черного хлеба убивал нас физически и морально. Однако в Сибирских лагерях нас долго не задержали. В июне 1949 года мы оказались на Колымской земле, где «12 месяцев зима, а остальное лето». Голод, холод и принудительный труд угнетал меня не только физически днем и ночью, толкая в преступное небытиё. Что заставило выжить меня в этом аду? Думаю: во-первых, во мне жила моя мама, согревала своей любовью до костей измученную и оттаявшую мою душу; во вторых, существование корейцев в лагерях усугублялось ещё тем, что они не знали русского языка. Только сплоченность и молодые, физически здоровые организмы позволяли сохранить нам шаткую линию жизни. Я отбывал свой срок в лагерях Колымы: на рудниках, носящих имена Матросова, Белова и Бутугычаге. Особенно много людей сгинуло на руднике Бутугычаг, где добывали урановую руду. Важное событие произошло в марте 1953 года, когда я находился в лагере рудника Белова. По репродуктору сообщили о смерти Сталина. Было воскресенье, со всех бараков на улицу высыпались заключенные. Они ликовали, будто отмечали величайший праздник человечества. После смерти Сталина начали освобождать политических заключенных. 17 августа 1954 г. меня досрочно освободили с ограничением в передвижении. С 1955 года начали репатриировать иностранных политических заключенных. В декабре 1955 года мне предложили вернуться в КНДР, но я остался по личному соображению. В Магаданской области я прожил ровно 40 лет. С 1989 года со своей супругой проживаем во Владивостоке. Наша жизнь не хуже и не лучше, чем у других пенсионеров. У нас сын и дочь. Дочь живет со своим сыном в Санкт — Петербурге. А сын со своей семьею в Магадане».
В материале о корейцах на Колыме, который написал Давид Райзман, еще много интересных историй. Читайте
Карта лагерей Колымы
UPD Еще один интересный пост о Якутском ГУЛАГе о
tolstyakov "Неизвестная Якутия: Момский ГУЛАг"
Карта лагерей Колымы
UPD Еще один интересный пост о Якутском ГУЛАГе о
tolstyakov "Неизвестная Якутия: Момский ГУЛАг"
Journal information